Крик длиною в жизнь. Как пережить утрату. Взгляд психоаналитика

Начальная фаза горя – шок и оцепенение. “Не может быть!” – такова первая реакция на весть о смерти. Характерное состояние может длиться от нескольких секунд до нескольких недель, в среднем к 7-9-му дню сменяясь постепенно другой картиной. Оцепенение – наиболее заметная особенность этого состояния. Скорбящий скован, напряжен. Его дыхание затруднено, неритмично, частое желание глубоко вдохнуть приводит к прерывистому, судорожному (как по ступенькам) неполному вдоху. Обычны утрата аппетита и сексуального влечения. Нередко возникающие мышечная слабость, малоподвижность иногда сменяются минутами суетливой активности. В сознании человека появляется ощущение нереальности происходящего, душевное онемение, бесчувственность, оглушенность. Притупляется восприятие внешней реальности, и тогда в последующем нередко возникают пробелы в воспоминаниях об этом периоде…

«Крик» (норв. Skrik) — это серия картин норвежского художника-экспрессиониста Эдварда Мунка, созданная в промежутке между 1893 и 1910 годами. На картинах изображена кричащая в отчаянии человеческая фигура на фоне кроваво-красного неба и крайне обобщённого пейзажного фона.

Отец Эдварда, Кристиан Мунк, был врачом, вначале судовым, а затем – военным. С матерью будущего художника – Лаурой, они поженились, когда ему было 44 года. Лаура-Катрина была моложе супруга на двадцать лет (их брак был инцестуозным). Родители Кристиана выступили против этого брака, считая его мезальянсом, и лишили своего сына финансовой помощи. Через год после рождения Эдварда молодая семья переехала в столицу Норвегии Христианию (с 1924 г. носящую название Осло) и поселилась в одном из беднейших городских кварталов. Лауре-Катрине суждено было прожить всего лишь 33 года, но, несмотря на это, в браке у них родилось пятеро детей: Софи, Эдвард, Андреас, Лаура и Ингер. Младшая дочь Ингер родилась всего за год до смерти матери.

Лаура Катрина умерла от туберкулеза, когда Эдварду было 5 лет, практически повторив судьбу своей матери, которая также умерла от туберкулеза в молодом возрасте. Cмерть матери произвела на мальчика тяжелейшее воздействие: он замкнулся в себе и почти на год потерял способность говорить. Воспоминания о матери Мунк перенесет на холст в картинах «Девочка у постели умершей матери», «Холод покойника», «Отъезд». Именно в этот период, стараясь найти другие пути самовыражения, Эдвард впервые приступает к рисованию, которое затем станет его любимым и основным занятием в жизни.

Смерть супруги отразилась и на отце Мунка, который впал после этого в уныние. В молодости он много путешествовал, был человеком мечтательным и творческим. Потом же вместо столь любимых его детьми сказок и саг он стал читать им почти исключительно Библию; за малейшую провинность подвергал жестокому наказанию. По воспоминаниям самого Мунка, отец после смерти матери сразу постарел и страдал от «тысячи страхов».

Эдвард Мунк прожил долгую, но несчастную жизнь. Был слабым и болезненным от рождения, а вскоре остался сиротой. Эдвард теряет мать в пятилетнем возрасте. Самым близким человеком становится его старшая сестра, но и она умирает от туберкулеза в 15 лет. Потеря за потерей.

Когда Эдварду было пятнадцать лет, умерла Софи, сестра, с которой он был очень близок; ее смерть оставила глубокую рану, которая актуализировала непрожитое горе, всколыхнула и усилила боль, поселившуюся в душе после смерти матери. Воспоминания о болезни и смерти Софи легли в основу одной из первых его крупных картин — «Больной девочки», а также менее известной, «Весны» и — косвенно — целой серии картин на сюжет «комнаты умирающего». Вскоре несчастье постигло и другую его сестру, Лауру: в её поведении появились странности, лишь усилившиеся со временем, спустя некоторое время ей была диагностирована шизофрения и она стала вечной обитательницей психбольниц.

Сестра Эдварда закрывает уши, она в отчаянии (позже Мунк напишет картину с названием «Девочка у постели умершей матери»). Одна из сестер умрет позже от туберкулеза, другая попадет в психбольницу. Именно она изображена на многочисленных работах Мунка под названием “Крик”.

Эти трагедии, горести, пережитые в раннем детстве, накладывают глубочайший кровоточащий отпечаток на характер, психику и на всё творчество Эдварда Мунка.
Проделыванию работы горя мешает застревание в идентификации с утраченным объектом. Работу такого тяжелого горя (смерть матери) не в состоянии выполнить ни один ребенок. Сам факт дублирования темы в похожих картинах говорит о попытках автора в навязчивом повторении справиться с непереносимой травмой.

Забыть нельзя, расстаться невозможно

После того, как мы принимаем смерть своих близких, нам хочется двигаться вперед, перестать чувствовать боль и снова окунуться в жизнь. Эмоциональное присутствие ушедшего человека все еще дает о себе знать, вынуждая нас выстраивать новые и более подходящие взаимоотношения.

Этот период преодоления известен как работа горя – термин, предложенный Фрейдом для описания внутреннего и внешнего приспособления, которое необходимо осуществить после утраты.

Существуют две главные составляющие успешной работы горя: нужно заново обозреть взаимоотношения, чтобы оценить, что они значат для нас, и затем перевести их в категорию воспоминаний без будущего.

В своей знаменитой работе «Печаль и меланхолия» Фрейд заметил, что мы никогда добровольно не отказываемся от наших эмоциональных привязанностей: то, что нас покинули, еще не означает, что мы прекращаем отношения с тем, кто нас покинул. Мы сохраняем отношения, продолжая реагировать на его или ее эмоциональное присутствие, общаемся с психическим двойником утраченного объекта.

Мы храним в нашей памяти психических двойников всех людей и вещей, которые населяют или когда-то населяли наш мир. Эти двойники ни в коем случае не являются точными копиями оригиналов. Мы создаем образы психических двойников так же, как художник рисует натурщика, пропуская реальность сквозь фильтр собственного видения, собственных потребностей, фантазий, ограничений и переживаний. Психический двойник может даже не иметь тех особенностей характера человека, которые заметил бы беспристрастный наблюдатель. Но не это важно. Психические двойники являют собой психологически истинную картину взаимоотношений, отраженных в наших переживаниях.

Способность хранить в памяти образы психических двойников формируется примерно на втором году жизни. Психоаналитики называют это важнейшее достижение детского развития постоянством объекта; оно позволяет ребенку сохранять в своей памяти образы близких людей и дает ему возможность переносить пребывание в одиночестве. По мере укрепления способности сохранять психических двойников ребенок может проводить в одиночестве гораздо больше времени. Все мы знаем таких взрослых, которые не могут переносить уединения; скорее всего, это связано с тем, что что-то у них было не так на данной стадии развития.

Понятие психических двойников важно для понимания работы горя. Пока у нас продолжаются реальные отношения с кем-то, он или она влияет на нас, и мы соответствующим образом перерабатываем и видоизменяем его или ее психического двойника. Когда он или она оставляет наш мир, переживание реальности затихает или исчезает, а психический двойник все еще существует; его присутствие становится даже более явственным из-за разлуки. Работа горя включает в себя охлаждение чувств, связанных с утратой, и успокоение психического двойника.

Способность к выполнению работы горя в значительной степени связана с процессом нашего взросления. Наша жизнь с самого момента рождения сопровождается потерями. Младенец отказывается от материнской груди, чтобы пить из чашки; когда он начинает ходить, то утрачивает безопасность, которую он ощущал, когда его носили на руках. Если такие перемены происходят в надежном окружении, то ребенок преуспевает в своем развитии и, скорее всего, став взрослым, уже имеет психологическую модель горевания.

Успешное развитие предполагает череду расставаний, воспоминание о них – как подъем по лестнице. Когда лестница установлена прочно, мы уверены в опоре и жаждем сделать следующий шаг, чтобы достигнуть новых высот. Если лестница шатается или мы вынуждены подниматься слишком быстро, сделанные шаги вселяют страх, не давая ощущения контроля за ситуацией.

При отсутствии в прошлом здоровых расставаний работа горя происходит намного медленнее. Прежде чем смириться с новой потерей, мы вынуждены обращаться к не пережитым полностью прежним утратам.

Когда заканчивается работа горя? Самый правдивый ответ состоит в том, что мы никогда добровольно не отпускаем от себя кого-то или что-то, чем мы дорожим. Поскольку бессознательное не имеет временных границ, то, сделав однажды эмоциональный вклад в человека или вещь, мы продолжаем хранить их психического двойника в уголках нашей памяти.

Даже если мы полностью отгоревали, печаль может возвращаться в годовщины смерти. Эти годовщины могут быть связаны с какими-то важными обстоятельствами или временем дня, недели или года, которое воскрешает в памяти прошлые взаимоотношения или их окончание. Эти возвращения психических двойников, как правило, протекают достаточно обыденно и, при неосложненном горевании, острота их приглушается по прошествии нескольких лет.

Как возродиться и наполнить свой мир смыслом?

Как страдание переплавить в мудрость?

Как восстановить душевное равновесие, ощутить краски и вкус жизни?

Может ли психоанализ помочь в поиске этих ответов? Да, может. По большому счету только психоанализ и может помочь в ситуации затянувшейся печали и меланхолии.

Как? Если кратко, то “работа печали” состоит в том, чтобы оторвать психическую энергию от любимого, но теперь утраченного объекта. До конца этой работы “объект продолжает существовать психически”, а по ее завершении “Я” становится свободным от привязанности и может направлять высвободившуюся энергию на другие объекты.

Это непростой и небыстрый путь продвижения от одной фазы психического состояния к другой. Но этот путь вполне реален и его можно пройти вместе с психоаналитиком в аналитической терапии.

Записаться ко мне на онлайн-консультацию можно здесь.