Почему у психосоматиков нет запроса на психотерапию

Больные с тяжелыми соматическими недугами не хотят, а часто и не способны соприкасаться со своей душевной болью. Поэтому, часто у пациента с соматическими заболеваниями нет запроса на психотерапию. Он всецело погружен в проблемы с телом. И, согласно исследованиям практикующих в стационарах психотерапевтов, не во всех случаях удается подвести пациента к пониманию необходимости работы с его психикой.

Дело в том, что перспектива соприкосновения со своей душевной болью пугает этих людей настолько, что тяжелый телесный недуг для них предпочтительней. Такому пациенту даже важно иметь представление о наличии у него серьезного заболевания, перед которым все остальное отодвигается на задний план, и тогда смыслом и целью становится – инвестировать свое внимание и энергию в изучение и наблюдение заболевания и борьбу с ним.

Если говорить с психосоматическими больными, что возможно из заболевание вызвано какими-то психологическими конфликтами в их личности, то они активно это отрицают или начинают чувствовать себя сильно уязвленными, ведь в нашей современной культуре душевная боль, психическая ранимость является стыднее, чем заболевания тела. А болеть телом у нас нормально, общество с пониманием и сочувствием относится к таким заболеваниям, целая индустрия фармакологии, амбулаторных и стационарных заведений призвана всячески оказывать помощь в лечении.

Обращаясь к соматическому врачу за лечением заболевания, человек часто идеализирует врача, приписывая ему безграничные возможности и знания, начинает подробно обсуждать с ним помимо симптомов еще и свои повседневные проблемы из разряда психологических. И, что хуже всего, сострадательный врач начинает делиться своим опытом, советовать и предлагать свои способы. Но это плохой путь, потому что произойдет обесценивание врача (если совет не отвечает представлению пациента), или же наоборот, идеализация усилится и инфантильно-зависимая позиция пациента будет прогрессировать. Если же психологическая помощь предлагается профильным специалистом, психотерапевтом, то часто у пациента возникают мысли о психотерапевте как о платном преследователе, а о соматическом враче – как бесплатном спасателе. Ну и понятно в чью пользу выбор.

А между тем психотерапия может служить перспективным путем к избавлению от заболевания. Когда уже поставлен диагноз, подобраны лекарства, облегчающие симптомы, для пациента самое время пойти к психоаналитику и начать обсуждать темы и прорабатывать проблемы, окружающие психосоматическую патологию. Ибо, если не устранить первопричины и истоки заболевания, оно либо не будет поддаваться лечению, либо будет возникать вновь и вновь. И акцент лечения постепенно смещается в сторону психотерапии (потому что, как верно подмечали древние – здоровый дух, здоровое и тело), формируется связь пациента с психотерапевтом, устанавливается сеттинг*.

Затем, отношения с психотерапевтом начинают доминировать в процессе лечения, и снижается сама потребность пациента в фармакологической поддержке. Контакт же с соматическим врачом приобретает другое качество – образ врача постепенно перестает быть всемогущим, а отношения с ним приобретают характер сотрудничества по мере необходимости.

С определенными соматическими больными проведение психоаналитической психотерапии возможно с самого начала лечения. Но большинство таких пациентов достаточно алекситимичны**, чтобы начать психоаналитическую психотерапию немедленно. Алекситимичные пациенты имеют ограниченные способности к речевой коммуникации и свободным ассоциациям, являющимся необходимой частью психоанализа. Другими словами, они ограничены в способности чувствовать свои потребности, в первую очередь телесные, определять и называть свои чувства, свободно фантазировать и создавать ментальные образы. Поэтому на первом этапе психотерапии для них необходимы те техники, в которых коммуницировать и передавать информацию можно невербально – это телесно-ориентированная психотерапия, арт-терапия, песочная и прочие, в которых большое внимание уделяется телесности и ощущениям. И только спустя довольно какое-то время им можно предложить психоаналитическую психотерапию.

Не может не радовать тот факт, что за последние годы наметилась тенденция готовности пациента на прохождение длительного курса психотерапии. Однако, здесь есть другая крайность, когда пациент настолько увлекается идеей психической регуляции телесных процессов, что начинает идеализировать теперь уже психотерапевтический процесс и психотерапевта, обесценивая соматического врача. Такая ситуация достаточно опасна, особенно при тяжелом заболевании, когда игнорировать органические изменения нельзя.

И еще есть один немаловажный, а может и самый главный фактор в психотерапии – это требование активного участия самого пациента в процессе лечения. Вместо привычно-пассивной позиции, когда больной просто выполняет назначения врача, ожидая избавления от мучающих симптомов, в психотерапии клиент должен быть мотивирован на изменения гораздо больше психотерапевта. Ведь здоровье психики, хорошее функционирование различных ее структур зависит только от ее хозяина. Как, впрочем, и телесное функционирование тоже. Просто десятилетия доминирования сугубо биологического подхода в медицине прочно поселили в умах человечества иллюзию о ее всемогуществе и безусловной достаточности, а также дали хороший повод человеку снять с себя ответственность за собственное здоровье.

*Сеттинг – (от англ. setting — «обстановка», «помещение», «установка», «оправа»). Это некоторый набор правил, внутри которых будут развиваться ваши отношения с терапевтом и которые нужны для того, чтобы сделать эти отношения максимально прозрачными, ясными и безопасными для участников. Говорят еще «терапевтическая рамка», «кадр». Сеттинг – это основные правила касающиеся времени, места и оплаты встреч. Кроме того, терапевт может предложить вам рекомендации, касающиеся вашего поведения во время встреч и ознакомить вас со своими этическими нормами и правилами, которых он планирует придерживаться.

**Алекситими́я (от др.-греч. ἀ- — приставка с отрицательным значением, λέξις — слово, θυμός — чувство, дословно — «без слов для чувств»). Другими словами, алекситимия – это трудность в распознавании и выражении эмоций, в понимании, передаче, словесном описании своего состояния. Это не болезнь, а черта личности или временное состояние, при котором эмоциональная сфера становится непрозрачной, состояние, которое многие клиенты описывают как внутреннюю пустоту: “Я не понимаю, что чувствую” или “Эмоции есть, но я не могу их назвать”. Считается, что алекситимия затрагивает до 10% населения, чаще проявляясь у тех, кто сталкивался с травмами или строгим воспитанием. Её признаки — сложности в идентификации эмоций, их описании и отличии чувств от телесных реакций: “Я знаю, что мне плохо, но не знаю почему”. Это не про отсутствие эмоций, а про разрыв между их переживанием и осознанием. В отличие от подавления, где чувства скрыты сознательно, здесь они как бы “не доходят” до понимания. Это создаёт барьер — внутри буря, а снаружи тишина.

Читайте далее:

Боитесь стать аддиктом? Возможно вы им уже стали. Неприятная правда о природе зависимости

Чего боится манипулятор? 12 малоизвестных фактов на заметку

Крик длиною в жизнь. Как пережить утрату. Взгляд психоаналитика

Есть ли будущее у симбиотических отношений? Психоаналитический взгляд

25 вопросов психологу перед первой консультацией